Джемс Джойс

СИРЕНЫ

(глава из "Улисса")

 

перевел Исраэль Шамир

 

Визуальный материал - В.Некрас. Макет - ЭКП.

И 2 работы Вадима Рохлина

 

- 257 -
        Бронза близ золота слышит копытбулат, стализвон Возмутютю тютютю.
        Сколь, сколь сколол со скалистых ногтей, осколки.
        Ужасная! И заалелась еще золотев.
        Два темных тона дунул.
        Бум. Белый плюмаж на.
        Золотые бельведеры волос.
        Скачет роза на бархатных грудях бархатной, роза Кастилии.
        Трели, трели: Идолорес.
        Ау! Кто, кто в... Аузлато?
        Дзинь крикнул бронзе на ее жалость.
        И зов, чистый, долгий, бьющийся. Долзанеумирающий зов.
        Манок. Нежное слово. Но чу! Ясные звезды меркнут. О роза! Ноты защебетали в ответ. Кастилии. Заря занялася.
        Бодро бренчит бойко брякает бричка.
        Монета шваркнула. Часы чухнули.
        Признания. Sonnez. Я не мог. Отдачей подвязки. Тебя покинуть. Шлеп. La cloche! Ляжке шлеп. Признания. Теплой. Прощай, милая!
        Бреньк Блюююю
        Бухая бомбардирующие аккорды. Когда любовь охватит. Войну! Войну! Барабанн.
        Парус! Веет платок вслед волнам.
        Утрачено. Щебетал щегол. Сейчас все потеряно.
        Рожок. Крыжовник.
        Раз он увидел. Увы!
        Радтак. Радбой.
        Рулады. О прелесть, прельщай!
        Марта! Приди!
        Хлопклоп. Хлюпхлоп. Хлипклоп.
        Обоже онни когдавж изнине
        Пот Пат промокашку принес.
        Лунсвет ночьзов: даль: даль.
        Мне так грустно. P.S. Одиноким блюднем.
        Чу!
        Колючий витой морской рог. Заторчал или что? Друг дружке плеск и безмолвный гул.
        Жемчуга: когда она. Рапсодии Листа. Ш-ш-ш.
        Вы не?
        Не верит: нет, нет: верит: Лидлид.
        Петухом охеревшим кукареком.
        Черный.
        Низкозвучащий. Давай, Бен, давай.
        Подает, пока ты поддаешь. Огого. Подает, пока огогон.
        Внизу во мраке средиземья. Вкрапления руды.

 

 

- 258 -

Именедамине. Все кануло. Все сгинули.
        Именедамине. Все кануло. Все сгинули.
        Гори цветом, девичья краса.
        Аминь! Он яростно заскрежетал.
        Сюда. Туда, сюда. Дрын прохладный заторчал.
        Бронзалид у Миназлата
        За бронзой, за златом, в океанской тени. Блюм. Старый Блюм.
        Кто-то стукнул, кто-то трахнул молотком петухом
        Молитесь за него! Молись, народ честной!
        Его подагристые пальцы лязгают.
        Большой Бен. Биг Бен. Бенабен.
        Последняя роза Кастилии лета плюмажем упавшим мне так грустно одному.
        Пуук! Маахонький порыв пугачом пук. Честной люд. Лид Кер Кау Де и Долл. Браво. Как один. Подымет с чинк свой чунк.
        Ффф! Уу!
        Где бронза вблизи? Где злато вдали? Где копыта?
        Рррпр. Краа. Краандль.
        Тогда и только тогда. Напфишшшутф. Мою эпфритапфрию.
        Свершил.
        Начнем!
        Бронза у золота головка мисс Дус у головки мисс Кеннеди сквозь жалюзи бара "Ормонда" слышит несутся вицекоролевские копыта, звеня сталью.
        - Это она? спросила мисс Кеннеди.
        Мисс Дус сказала, она, сидит с его сьяс, жемчужно-серый с eau de Nil.
        - Восхитительный контраст, сказала мисс Кеннеди. Вся на взводе мисс Дус сказала взволнованно:
        - Глянь на этого в шелковом цилиндре.
        - Кого? Где? спросило золото взволнованнее.
        - Во второй карете, сказали влажные уста мисс Дус, смеясь на солнце. Он смотрит. Погоди, дай глянуть.
        Она метнулась, бронза, в заднейший закут, сплющила лицо о стекло в нимбе запаленного дыхания. Ее влажные губы хихикнули:
        - Поражен наповал, оглядывается.

        Она рассмеялась:
        - Хоть плачь! Ну не идиоты ли мужчины!

        С грустью.
        Мисс Кеннеди грустно отбрела от яркого света, загибая вырвавшуюся прядь за ухо. Грустно бредя, отзолотев, она скрутила загнула прядь. Грустно она загнула выбредшую золотую прядь за изгибом уха.
        - Ихнее дело одно удовольствие, грустно сказала она.

        Мужчина.
        Блюмон брел мимо, мимо волынок Муланга, нес в груди сладость греха, мимо антиквара Уайна, в памяти нес сладкие греховные слова, мимо стертой залузганной вывески Каррола, для Рауля.
        К ним половой, ним у бара, к девам бара пришел. Для них, невнимающих ему, шваркнул о стойку поднос с дребезжащим фарфором. И
        - Вот ваши чаи, сказал он.
        Мисс Кеннеди церемонно переставила поднос вниз на вздыбленный ящик с нарзаном, подальше от взглядов, пониже.
        - Это чо еще? громкий половой бесцеремонно спросил.
        - Догадайся, отпарировала мисс Дус, покидая свою наблюдательную вышку.
        - Твой хахаль, небось?

        Высокомерная бронза отразила:
        - Я обращусь к миссис де Масси, если еще раз услышу ваши возмутительные дерзости.
        - Возмутютю тютютю, полорыло хрюкнуло грубо, отступая от ее угрозы от его поведения.
        Блюмцвет.
        На цветок свой нахмурясь сказала мисс Дус:
        - Безумно раздражает этот юный выродок. Если он не будет вести себя как следует, я ему ухо на сажень вытяну.
        Как лэди в восхитительном контрасте.
        - Не обращайте внимания, мисс Кеннеди ответствовала.

 

 

- 259 -

        Она налила чай в чайшку, затем обратно чай в чайник. Они сгрудились под утесом стойки, ждали на подножках, ящики на попа, ждали, пока заварится чай. Они лапали свои блузки, обе из черного бархата, два и девять за ярд, пока заварится чай, и два и семь. Да, бронза вблизи близ злата вдали слышит сталь вблизи звон копыт вдали, слышит сталькопыт звонкопыт сталезвон.
        - Я ужасно сгорела?
        Мисс Бронза разблузила шею.
        - Нет, сказала мисс Кеннеди. Потом потемнеет. Вы не пробовали борное мыло с лавровым настоем?
        Мисс Дус привстала искоса глянула на свою кожу в зеркале бара раззолотобуквенном, где мерцали бокалы и фужеры, а посреди - морская раковина.
        - К рукам липнет, сказала она.
        - Попробуйте с глицерином, посоветовала мисс Кеннеди.

        Посылая своим плечам и рукам прощальный привет мисс Дус:
        - Только сыпь вскочит от таких штук, приметила и присела. Попросила я у этого старого хрыча в Бойде что-нибудь для моей кожи.
        Мисс Кеннеди, разливая вполне натянувший чай, корчила рожицы и умоляла:

 

 

- 260 -

        - О, не напоминайте мне о нем, Бога ради!
        - Погоди, я сейчас расскажу о нем, взывала мисс Дус.

        Сладость чая мисс Кеннеди разливая с молоком мизинчиками заткнула оба уха.
        - О нет, не надо, вскричала она.
        - Не хочу слышать, вскричала она.

        Но Блюм?
        Мисс Дус хмыкнула носовым голосом хрыча:
        - Для вашей чего? говорит он.
        Мисс Кеннеди откупорила уши слышать, говорить, но сказала, заклиная вновь:
        - Не заставляйте меня думать о нем, не то я испущу дух. Этот мерзкий старикашка! Той ночью в Антьенском концертном зале.
        Она хлебнула с неудовольствием свой напиток, горячий чай, глоток сладкого чая.
        - Тут он был, сказала мисс Дус, склоняя свою бронзовую голову на три четверти, раздувая ноздри. Уф! Уф!
        Пронзительный взвизг смешка взмыл из горла мисс Кеннеди. Мисс Дус гневно выфыркнула раздутые ноздри, трубившие возмутютю как охотничий клич.
        О! взвизгивая мисс Кеннеди воскликнула. Как можно забыть этого пучеглаза?
        Мисс Дус рассыпалась бронзовым перезвоном смеха, выкрикнула:
        - Не сглазь!
        Блючей темноглаз читал имя Аарона Фигаеса. Почему я всегда думаю Фигаеда? Фигоеда, в смысле, наверно. И гугенотское имя Проспера Лоре. Мимо блаженных дев Басси прошли темноглаза Блюма. Синепокровная, белая споднизу, приди ко мне. Бог, они верят, она: или богиня. У этих сегодня. Не разглядел я. Заговорил со мной. Студент. Потом с сыном Дедалуса. Наверно, это Маллиган. Все пригожие девицы. Это и возбуждает повес: ее белизна.
        Мимо прошли его глаза. Сладость греха. Сладка сладость.
        Греха.
        В пересмешном перезвоне слились юные бронзолотые голоса, Дус с Кеннеди не сглазя. Закинули юные головы, бронза смех-злато, льетечет стихихией смехаха, визг, и еще один, и знаки друг дружке, высокие пронзительные ноты.
        Ах, отдышались, вздохнули. Вздохнули, ох, изнеможденное стихло их ликование.

 
 

- 261 -

        Мисс Кеннеди вновь пригубила свою чашку, взвила, глотнула и всхихихикнула. Мисс Дус вновь перегибаясь над подносом вновь взъерошила ноздри и закатила зажиревшие задорные глаза. Вновь Кеннехи склоняя дивные бельведеры своих кудрей, склоняясь блестя черепаховой гребенкой на затылке, прыская чаем изо рта, захлебываясь от смеха и чая, кашляя и задыхаясь, восклицая:
        - Ах, сальные глаза! Представь - быть замужем за таким мужчиной, воскликнула она. С его бородой кукишом!
        Дус полнокровно испустила восхитительный вопль, полнокровный вопль полнокровной женщины, восторг, радость, возмущение.
        - Замужем за сальным носом! завопила она.
        Визг, грудной смех, бронзалотом, к перезвону за перезвоном звали они друг друга, звеня хохокольчиками по очереди, бронзолото, златбронза, глуховизг, смешок за смешком. А затем закатывались еще похлеще. Сальный понимаешь. Выдохшиеся, запыхавшиеся, своими трясущимися головами они поникли, в косах и бельведерах гребенок, к укосине бара. Раскрасневшиеся (О!), задыхаясь, потея (О!), перехватя дух.
        Замужем за Блюмом, за сальсольблюмом.
        - Клянусь всеми святыми! мисс Дус сказала, вздыхая над своей скачущей розой. Лучше так не смеяться. Я вся взмокла.
        - Ах, мисс Дус! запротестовала мисс Кеннеди. Ах, ужасное существо!

        И заалелась еще больше (ах ужасная!) еще золотее.
        Мимо дверей Кантвелла плыл Сальсольблюм, мимо дев Сеппи, в сиянии их масел. Отец Нанетти торговал такими штуками вразнос, от двери к двери как я. Религия окупается. Спросить его насчет условий Кейса. Сначала есть. Хочу. Еще нет. В четыре, она сказала. Время бежит. Стрелки крутятся. Вперед. Где поесть? "Кларенс". "Дельфин". Дальше. Для Рауля. Есть. Если заработаю пять гиней чистыми с этой рекламы. Шелковую сиреневую комбинацию. Нет еще. Сладость греха.
        Разалелись меньше, еще меньше, золотисто побледнели.
        Фланируя в бар вошел м-р Дедалус. Сколь, сколь сколол со скалистых ногтей. Осколки. Фланирует.
        - С возвращением, мисс Дус.
        Он взял ее за руку. Хорошо прошел отпуск?
        - Тип-топ.
        Он надеялся, что погода в Ростреворе была хорошей.
        - Изумительной, сказала она. Посмотрите, каким чучелом я. Лежала на берегу день-деньской.
 

- 262 -

        Белизна бронзы.
        - Какое недостойное поведение, озорница, отчитал ее м-р Дедалус и жалуя жал ее ладонь. Искушать нас, бедных простаков.
        Бархатная мисс Дус, как дуся, отвела руку.
        - Бросьте вы это, она сказала, нашелся простак, не похоже.

        Он нашелся.
        - Что ж, я такой, рассудил он. Я выглядел таким простаком в колыбели, что меня окрестили Саймон-Простак.
        - Это от слабоумия, отпарировала мисс Дус. Что вам на сегодня доктор прописал?
        - Что ж, он рассудил, что скажете. Я бы затруднил вас, попросив чистой воды и полстакана виски?
        Бренчка.
        - С превеликим рвением, согласилась мисс Дус.
        С изяществом рвения к зеркалу с золотыми "Кантрелл и Кокрэйн" обратилась она. С изяществом отцедила она меру златого виски из хрустального графина. Вовне из полы сюртука м-р Дедалус извлек кисет и трубку. Рвение она подала. Он продул сквозь дым два темных тона.
        - Клянусь Юпитером, он рассудил. Мне часто хотелось повидать горы Морна. Воздух там должен бодрить весьма. Но, говорят, кто ждет - дождется. Да, да.
        Да. Пальцем засунул волосинки, ее девичьи власы девичьей красы девы моря в чашку трубки. Скол. Влас. Рассудил. Стих.
        Никто не сказал ничего. Да.
        Бодро мисс Дус начищала стопку, выводя трели:
        - О Идолорес, краса восточных морей!
        - М-р Лидуэлл заходил сегодня?
        Во внутрь вступил Ленеган. Вкруг себя озирался Ленеган. М-р Блюм достиг Тассекского моста. Да-с, м-р Блюм пересек Дассекс. Марте надо написать. Купить бумагу. У Дэйли. Продавщица там любезная. Блюм. Старый Блюм. Белый плюмаж во ржи.
        - Он был здесь в обед, мисс Дус сказала.

        Ленеган выступил вперед.
        - М-р Бойлан искал меня?

        Он спросил. Она ответила:
        - Мисс Кеннеди, м-р Бойлан заходил, пока я была наверху?
        Она спросила. Мисс голос Кеннеди ответила, вторая чайшка застыла, взор на листе.

 

- 263 -

        - Нет. Не заходил.
        Мисс взор Кеннеди, слышна не видна, читала дальше. Ленеган вкруг колпака круглое тело обвил кругом.
        - Ау! Кто, кто в уголочке живет?
        Не наградила его взором Кеннеди, но он все же заигрывал. Следи за точками. Только за черными: круглые о и витые и.
        Бряк бренчит бричка.
        Златдева читала и не взирала. Не обращай внимания. Она не обращала внимания, пока он сольфеджил ей басню, монотоня по складам:
        - По-встре-чал аист ли-су. По-про-си-ла ли-са у аиста: за-сунь клюв мне в гор-ло и вы-та-щи кость.
        Попусту талдычил. Мисс Дус обратилась к чаю, в сторону. Он вздохнул, в сторону:
        - Ох я! Ох уж!
        Он приветствовал м-ра Дедалуса и получил кивок в ответ.
        - Привет от прославленного сына прославленного отца.
        - Кто это мог бы быть? м-р Дедалус спросил.

        Ленеган наисердечнейшие руки развел. Кто?
        - Кто это мог бы быть? он спросил. И вы спрашиваете? Стивен, сей младый бард.
        Сухо.
        М-р Дедалус, знаменитый боец, отложил свою сухо набитую трубку.
        - Понятно, он сказал. Я не узнал его сначала. Я слыхал, что он держится особо избранного общества. Видали ли вы его недавно?
        Он видал.
        - Я испил чашу нектара с ним прямо сегодня, сказал Ленеган. У Муни en ville и у Муни sur mer. Он получил чекушку за плод своих родильных мук.
        Он улыбнулся омытым чаем устам бронзы, внимающим устам и очам.
        - Elite Эрина пила мед его уст. Весомый ведей Хью МакХью, самый блестящий щелкопер и редактор Дублина, и этот министреленок с дикого дождливого Запада, известный под благозвучным наименованием О'Мадден Бурк.
        После перерыва м-р Дедалус поднял свой грог и
        - Это должно быть крайне развлекательно, сказал он. Представляю.

        Он представляю. Он пил. Грустящим взором в горные дали. Поставил свой стакан.
        Он обернулся к двери салуна.
        - Итак, вы передвинули фортепьяно.
        - Сегодня приходил настройщик, ответствовала мисс Дус, настроил его для концерта в курильной. Я в жизни не слыхала такого восхитительного пианиста.
 

- 264 -

        - Неужели?
        - Не правда ли, мисс Кеннеди? Настоящая классика, понимаете. И слепой вдобавок, бедняжка. Ему еще и двадцати лет, клянусь, не стукнуло.
        - Неужели? м-р Дедалус сказал.

        Он выпил и отвалил.
        - Так грустно было заглянуть ему в лицо, пособолезновала мисс Дус.

        Божью кару сучьему выблядку.
        Дзинь на ее жалость звякнул звонок едока. К дверям столовой пришел лысый Пат, пришел потный Пат, пришел Пат, половой "Ормонда". Пива к обеду. Пива без рвения она отпустила.
        Терпеливо Ленеган ждал пылавшего нетерпеньем Пламени, бричкобренчащего Бойлана.
        Подняв крышку он (кто?) уставился в гроб (гроб?) на витые тройные (фортепиано!) струны. Он жал (который жалуя жал ее ладонь) мягко и осторожно клавиши, следил за передвижением войлочных прокладок, слышал приглушенный удар молоточка о струну.
        Два листа кремовой веленевой бумаги один про запас два конверта когда я был у Ум Гэйли умный Блюм у Дэйли Генри Флауэр купил. Ты несчастлив в своем дому? Цветик утешить меня, а булавка к лю. Что-то значит, язык цве. Вроде, маргаритка? К невинности. Пристойная девушка встретиться после мессы. Превеликое вам спасибочко. Умный Блюм уставился на дверях плакат: дева моря курит, колыхаясь в красивых волнах. Кури "Девы моря" с их прохладным дымком. Волосы разметаны - страдает от любви. Для другого. Для Рауля. Он уставился и увидел в удаленьи на Тассекском мосту лихая шляпа несется, бричка бренчит, бряцает бодро. Вот он. В третий раз. Совпадение.
        Бренча на упругих шинах, она пронеслась от моста к причалу "Ормонд". Следом. Рискни. Быстро. В четыре. Уже скоро. Выходи.
        - Два пенса, сэр, рискнула вымолвить продавщица.
        - Ага... Забылся... Простите...
        - И четыре.
        В четыре она. Покоряюще она Блюемоному улыбнулась. Блю улы быс выш. Видания. Думаешь, только и свету что в окошке? Это она со всеми. Был бы мужик.
        В сонном молчании золото склонилось над страницей.
        Из салуна раздался зов, долго замирал. Это был камертон настройщика, который тот забыл в который он сейчас ударил. Снова зов. Сейчас он выравнил то, что сейчас билось. Слышите? Бьется, чисто, чище, мягко, мягче, концы гудят. Дольше неумирающий зов.

 

 

- 265 -

        Пат платил за отштопоренную бутылку едока: и над бокальным подносом и отштопоренной бутылкой допреж ухода шептался он, лысый и потный, с мисс Дус.
        - Ясные звезды меркнут...
        Безголосая песня пелась изнутри, распевая:
        - ...заря занялася.
        Двадесять птиценот защебетали звонким дискантом под чуткой рукой. Звонко клавиши, сверкая, связанно, клавикордя, взывали к голосу, чтобы пел росные зори, младость, разлуку, жизнь, зорю любви.
        - ...жемчужины росы...
        Губы Ленегана над стойкой тихо свистнули манком:
        - Ты только посмотри, сказал он, кастильская роза.

        Бричка брякнула за поворотом и остановилась.
        Она привстала, закрылась ее проза, кастильская роза, муки разлуки, грезы розы.
        - Сама упала или ее столкнули? он спросил ее.

        Она ответила пренебрежительно:
        - Кто не спрашивает, тому и не соврут.

        Как лэди, как люди.
        Щегольские кожаные туфли Пламени Бойлана скрипели на полу бара, где он проносился. Да, злато вблизи близ бронзы вдали. Ленеган слышал и знал и окликнул его:
        - Се герой-победитель вступает.
        Меж коляской и окном чутким шагом шел Блюм, непобежденный герой. Увидит меня он может. Стул он сидел: нагретый. Черный чуткий котяга шел навстречу портфелю Риччи Голдинга, ввысь взвил в салюте.
        - И я с тобою...
        - Слыхал я, что съездили, сказал Пламень Бойлан.
        Он прикоснулся пред прекрасной мисс Кеннеди к полям своей плетенки набекрень. Она улыбнулась ему. Но сестра-бронза переулыбила ее, распуская перед ним свои волосы попышнее, грудь и розу.
        Зелья потребовал Бойлан.
        - Каков ваш клич? Кружку горького? Кружку горького, будьте добры, и тернового джина мне. Пришли результаты?
        Еще нет. В четыре они. Все сказали четыре.
        Каули с красными ушами и адамовым яблоком в дверях участка. Избежать. Голдинг как раз. Что он делает в "Ормонде"?    Бричка ждет. Жди.
        Привет. Вы куда? Перекусить? И я тоже как. Сюда. Что, "Ормонд"? Дешево и сердито. Во всем Дублине. Неужели? Столовая. Сиди не рыпайся. Вижу, но не виден. Я, пожалуй, составлю вам компанию. Заходите. Риччи прокладывал путь. Блюм следовал за портфелем. Обед под стать принцу.
 

- 266 -

        Мисс Дус потянулась вверх к графину, вытягивая бархатную руку, бюст чуть не вырвался, так высоко.
        - О! О! дергался Ленеган, дыханье перехватывало с каждым потягом. О!
        Но легко схватила она свою добычу и с триумфом повела вниз.
        - Что б тебе не подрасти? спросил Пламень Бойлан.

        Бронзочка, уделяя из кувшина густую сиропную влагу для его уст, глянула на цветную струю (цветок в его петличке: кто дал?) и сиропным голоском:
        - Мал золотник, да дорог.
        Это в смысле она. Чисто налила она терпкотекущий терн.
        - А вот и казна, сказал Пламень.

        Он шваркнул широкой монетой об стол. Монета звякнула.
        - Погоди, сказал Ленеган, пока я...
        - Удачи, пожелал он, подымая пенистый эль.
        - Бунчук трусцой победит, сказал он.
        - Я рискнул чуток, сказал Бойлан, подмигнул и выпил. Не для себя, правда. Каприз приятельницы моей.
        Ленеган все пил и хмылился в наклоненный эль и на миссдусины уста, в которых гудела, полуоткрытых, песнь моря трелью в устах. Идолорес Восточных морей.
        Часы всхлипнули. Мисс Кеннеди прошла мимо них (цветок, интересно, кто дал), унося поднос с чаем. Часы чухнули.

        Мисс Дус взяла монету Бойлана, лихо трахнула по регистрам кассы. Касса лязгнула. Часы чухнули. Прекрасная Египтянка рылась и разбиралась в кассе и напевала и отсчитала сдачу. Обратись на запад. Щелк. Ко мне.
        - Который час? спросил Пламень Бойлан. Четыре?

        Часа.
        Ленеган, маленькие глазки жадят ее гул, гулгуд ее бюста, дернул Бойлана за рукуав.
        - Послушаем бой часов, сказал он.
        Портфель Голдинг и Коллинс и Уорда вел Блюма меж столами в белом плюмаже. Не целясь он выбрал с цельным стремленьем, лысый Пат оценил, столик у дверей. Поближе к. В четыре. Он позабыл?

 

 
назад
дальше
   

Публикуется по изданию:

Константин К. Кузьминский и Григорий Л. Ковалев. "Антология новейшей русской поэзии у Голубой лагуны

в 5 томах"

THE BLUE LAGOON ANTOLOGY OF MODERN RUSSIAN POETRY by K.Kuzminsky & G.Kovalev.

Oriental Research Partners. Newtonville, Mass.

Электронная публикация: avk, 2006

   

   

у

АНТОЛОГИЯ НОВЕЙШЕЙ   РУССКОЙ ПОЭЗИИ

ГОЛУБОЙ

ЛАГУНЫ

 
 

том 3А 

 

к содержанию

на первую страницу

гостевая книга