|
вагрич
бахчанян
МЕМУАРЫ КЛИМЕНТА ЕФРЕМОВИЧА СВИДРИГАЙЛОВА
Мемуар №I
Однажды с друзьями мы ехали на тройке с так называемыми бубенцами... было очень
холодно... и... что интересно... вдали мелькали огоньки...
Мемуар №2
Это было той же зимой... стоял мороз... светило солнце... и день был такой
чудесный... что я... шалун... чуть было не отморозил пальчик... и маменька
моя... царство ей небесное... всё кричала мне через окно... но что... не
помню... давно это было... лет тыщу тому назад... а то и две тыщи... и дом наш с
мезонином стоил тоже две тыщи... с копейками или франками... тоже же помню...
маменьку мою величали Настасьей Филипповной Мцыри... папеньку... Владимиром
Ильичём Скоропадским... а меня самого зовут Климентом Ефремовичем Свидригайловым...
фамилию пришлось переменить в 19-м году... только не помню... девятьсот или
восемьсот... скорее восемьсот девятнадцатом... до новой эры... разумеется... и
мы тогда стояли под Брянском... а персы как начали на рассвете шашлыки жарить...
жарят и жарят... жарят и жарят... да... много наших девок перепортили эти айсоры
под Сталинградом... был у меня как-то ещё и дядя... человек честнейший... правил
мозги мне и потом захворал и в гроб уходя... успел благословить... звали его...
если не ошибаюсь... Михаилом Юрьевичем Луно-Чарским... он был по матерной линии
дядькой... незадолго до его же кончины я его же и спросил... скажи ка... дядя...
ведь не даром... но он прогнал меня штыком... ворча сердито... кусая длинный...
длинный... длинный... а чего длинный забыл... память ни к чёрту... кочерга... а
вот ещё один эпизодец из моей замечательной жизни... как-то после обеда я влез
на дуб могучий недалеко от гумна... собачьего... а Михаил Юрьевич... он тогда
ещё был не умерши... стал шутя бросать в меня головешками из костра... так
сказать... революции... и одна головешка угодила мне в голову... да так
сильно... что у меня искры из глаз посыпались и я потерял сознание... а когда
пришёл... так сказать... в себя... в Климента Ефремовича... то обнаружил под
собою дядю моего по матерной линии... стонущего из последнего дыхания... вы
наверное догадались... что с дерева упавши я был на Михаила Юрьевича... а во
вторник перед ужином мы его и предали... так сказать... земле-матушке... вот
какой юмор получился из ничего казалось бы... а лет десять спустя я попал в плен
к самому Кутузову в Альпы... я даже нашёл себя на картине Сурикова... который
приходился мне седьмой водой на киселе по отцовской линии руки хиромантии
величия... чия сабля... говорю... а сукин сын Кутузов, вернее Лев Николаевич
Нумерович-Данчленко... его замполит... говорит... положь на место падло... бо
как пиздану по зубам... повадились сабли таскать блядуны... штоб у вас яйца
поотвалились... негодяи мерзопакостные... недорезаные петухи вонючие... собачьи
рыла с поросячими ухами вместо хвоста... сказал он такое и прямо сел на
белорусский ятаган и тут же отдал богу душу... так сказать... на вечную
память... как говорил мой друг Ломоносов Иосиф Виссарионович... в семье не без
народа... я и Чернышевского знал неплохо... я бы сказал... даже... хорошо...
онанировать любил покойный критик... всего себя отдавал этому занятию...
онанирует и спрашивает... что делать... потом опять онанирует и опять
спрашивает... что делать... он даже при гостях онанировать не стеснялся... был
прост... так сказать... как правда... ещё я бывал в знакомстве с важнейшими
людями нашего отечества... как то... Александрами Невским и Дюмой-сыночком...
Иванами Грозным... Калитою и Мичуриным... Малютой Скуратовым... Лаврентием
Павловичем... Юрием Долгоруким... Лукой Мудищевым... знавал я и Чичикова... и
Ноздрёва... и помещицу знаменитую Коробочку... и всех перечисленных я очень
любил... люблю... и буду любить... и они мне мстили тем же... и по тому же
месту... и со многими я состою в переписке по сей день... заканчиваю мемуар №2
по причине отсутствия времени лишнего... ибо приглашён на день рождения Петра
Яремы... а шапка ещё не стирана... да и сапоги не глажены... целую всех
читателей в губки... с уважением... Климент Ефремович Свидригайлов.
Нью Иорк
"Russian Tea Room" возле Карнеги Холл где недавно пел Ростроповичев.
1977.
|
