ИЗ ЦИКЛА "РАЗНЫЕ СТИХИ":

- - -

Квадратная комната на Разъезжей

В ночной петербургской глуши

Бьется любовь последней надеждой

Спасенья
                   души
 

Давно остывшая папироса
В углу холодного рта
Два взгляда, два ясных, как два вопроса
И третий короткий - "Да".
 

1972
 

ПРОЩАНИЕ
 

Первый снежный день,

Первый зимний испуг

В легком движеньи колен,

В легком трепете рук.
 

Робким прощаньем ресниц

Тихо сводящим с ума

Благословится,
                            благословится,
                                                        благословится зима.
 

1972
 

- - -

Город, знакомый от края до края,

От края до края мой,

Я не то что бы тебя обнимаю,

А только касаюсь рукой.
 

Я не то что бы сразу тебе поверил,

Но только увидев меня,

Споткнулись четыре матерых зверя,

Четыре чугунных коня.
 

И воздух наполнив звенящим металлом,

Гороховой дробью подков,

Прошла кавалькада по старым кварталам

Кавалерийских полков.
 

Прошла и рассыпалась легкой крупицей
По сумрачным мостовым -

Воротись,
                  воротись,
                                    воротись, возница!

Воротись,
                  воротись
                                   к своим.
 

1973
 

- - -

Я варвар, я германец, сызмальства

Моя незащищенная природа

Всё требует и требует свободы,

Все время ждет и ищет естества.
 

В ночь зимнюю февральскую глухую

Меня носила снежная метель

На дикую пустую мостовую -

В холодную и хищную постель.
 

Я плакал, вспоминая в дни разлуки

Тугой изгиб упругого бедра

И судорожно ласковые руки

Распутницы соседнего двора.
 

Не дай остаться мне пустым, нетрезвым

Вчерашним днем,
Мой бог, живущий в четырех подъездах,

Под фонарем.
 

1973
 

- - -

В Вашем городе все мне давно не ново,

Переулочек крив и горбат,

Но откуда такое нелепое слово,

Азиатское имя - Арбат.
 

В этом месте решился перечеркнуть

Русский город ханский клинок,

В этом месте старинный ординский путь

Пересек Москву
                              поперек.
 

Если вновь привела меня нить ворожбы

В этот страшный пустой закуток,

Значит снова велит мне десница судьбы

Повернуть глаза
                               на Восток.
 

Эта тень мне знакома, давно уж кружится

Надо мною аркан татарвы,

Только здесь,
                         только здесь Вы могли родиться,

Только в этом месте Москвы.
 

1974
 

ИЗ ЦИКЛА "ХУДОЖНИКИ":

                            Владимиру Ольшанскому
 

Господь простит прегрешения,

Но не простит бесплодия

Рожденному в кровосмешеньи

Еврейско-цыганских мелодий.
 

В таком созвучии крови

Издревле печатью таланта

Метились черные брови

И легкая стать музыканта.
 

И если испуганной птицей

Уносится жизнь в поднебесье,

Почему ж, не успев родиться,

На устах остывают песни?
 

1973
 

                                Е.Захаровой
 

Понадобился пьяный балаган

Для полугодовалого разгула,

Чтобы меня весной, как на заклан,

В трехкрылые мансарды потянуло.
 

Быть с певчей стаей одного родства,

Рукою высшего благоволенья

Нести в себе приметы божества,

Неведомую силу
                               исцеленья.
 

1973
 

                                К.Кузьминскому
 

Не правота, а только приближенье,

Напрасный пот, бесплодная страда,

Бессмысленное жертвоприношенье -

Великая трагедия труда.
 

И никогда, ни ныне, ни в грядущем

Не прикоснется смертная рука

К дымящемуся лезвию созвучий -

Священному секрету языка.
 

1973
 

диптих

1
 

Учитель не знал названья

Нового откровенья,

Не знал его начертанья,

Не ведал обозначенья.
 

У ветхой бамбуковой кровли

Старый китаец Лао

Написал на песке иероглиф,

А потом назвал его - "Дао".
 

1973
 

2
 

С великой дороги не повернуть

Жрецам звезды Ха-Да-Нау.

У меня впереди единственный путь

Далекий и древний - Дао.
 

Пускай извивается гибкой плетью
Ивовая лоза...
Учитель, вели, как надо стоять,
                                                           как сидеть,
Как смотреть в глаза.

1973
 

                                Anne-Victore Charrin
 

У Черного моря, в ночном поднебесье

Мерещилась до утра

Чудесная итальянская песня

Che cera?
                 Che cera?
                                   Che cera?
 

И укутавшись в легкую ткань баркаролы

Или старокастильского танца,

Посмотрись-ка, дитя монастырской школы

В голубые глаза корсиканца.
 

А я влюбляюсь в названье долины,

Священное и непорочное -

Благословенна Сант-Каролина...

Благословенная ночь.
 

ИЗ ЦИКЛА "УРОКИ КОЛДОВСТВА":

ПОЛИФОНИЯ. 1-й ГОЛОС, /моновариант/
 

Ave Maria, gratia plena, Dominus Tecum:
Benedicta Tu in mulieribus, et benedictus...
Так начиналась полуденная литургия
Во флорентийском центральном соборе Святого Лоренцо.
 

К небу поднявши ладонь, осеняя последним

Строгим латинским крестом голубые карнизы,

Тихо взошел на костер молодой проповедник

В рубище черном суровой монашеской ризы.
 

В зареве чуть обозначилась тень от распятья

На голубых куполах городского костёла,

Высветив грозным упреком людскому проклятью

Имя монаха - "Джироламо Савонарола".
 

Где мы встречались - у факельных стен Ватикана,
Или у самого Ада - у врат в преисподню,
Или у темной воды берегов Иордана,
В древней земле Палестины у Гроба Господня.
 

Так начинался в холодной московской квартире

Тяжкий испуг одинокой рождественской ночи...

Ave Maria, gratia plena, Dominus Tecum:

Benedicta Tu in mulieribus, et benedictus...
 

ЯНКА
 

Мелко бусы рассыпала Янка

По утру в серебристые росы,

Ворожит на траве сербиянка,

Распустив вороненые косы.
 

Ворожит на колоде нарядной

- Если мучит трефовая краля -

Позабудь про нее, ненаглядный,

Помни карту в Крещенском канале.
 

Потому на роду наречённо -

Этим именем путь твой отмечен,

Потому что ты с ней обручённый,

Потому что ты с нею обвенчан,
 

Потому на дороге казанской,

Выбирая свой жребий дворовый,

Ты всю жизнь проживешь по-цыгански

И умрешь под телегой шатровой.
 

1974
 

- - -

Поднялись загнанные кони

Старотатарского аула,

И лег на сбитые ладони

Витой арапник есаула.
 

Война в пределах мусульманства

Виной неверного тирана,

Его проклятого шаманства -

Гаданья на листах Корана.
 

Который день с застывшим взором

Он смотрит в зеркало убитой,

Но чары этого узора

Сильней цыганки Сарагиты.
 

Нарушив древние границы

Ее священного запрета,

Узор невиданный дымится

В кирпичной кладке минарета.
 

А губы шепчут: "Откровеньем -

Проклятым даром предсказанья

И мукой вечного прозренья

Ты мне ответишь за гаданье."
 

И чуя близкую погоню

И ветер скорого разгула

Поднялись загнанные кони

Старотатарского аула.
 

/1975?/

Публикуется по изданию:

Константин К. Кузьминский и Григорий Л. Ковалев. "Антология новейшей русской поэзии у Голубой лагуны

в 5 томах"

THE BLUE LAGOON ANTOLOGY OF MODERN RUSSIAN POETRY by K.Kuzminsky & G.Kovalev.

Oriental Research Partners. Newtonville, Mass.

Электронная публикация: avk, 2006