ФУТУРИСТ ИЗ МУКАЧЕВА
И "ЛЕВЫЙ ФРОНТ" КАЛИФОРНИИ |
|
"В РОТ ФРОНТ ИХ!" - написал Лев Халиф в своем романе-верниссаже "Ша, я еду в
США". Легендарные "левые", битники - поколение Керуака, Гинзберга, Ферлингетти,
поколение 40-х-50-х - периода "холодной войны" и охоты на ведьм - давно уже
сошли на нет - в могилу, в природу, в наркоту, в педерастию /но и по сю это
модно/: Керуак - мертв /сам переводил стихи его памяти/, Гэри Снайдер - залез
на гору, где живет с енотами, звездами и травами, а ля Генри Торо - без
водопровода и электричества /но "шоппингует" - нет адеквата по-русски, извиняюсь
перед Володей Козловским - в современных супермаркетах - пардон, опять, и
предпочитает, естественно -"акапулько гоулд" или, на худой конец, "Колумбию" -
домашней калифорнийской траве - как я его понимаю!/, живет не Америкой, но
Японией, Грегори Корсо - тот, вроде, остался "самим собой", Питер Орловский -
еле вязал лыко в нашем с ним разговоре и интервью /трудно слезать с иглы:
мандраж, трясучка, тошнотики.../, Бюрроуз - успешно выступает по университетам
/за большие деньги/, Стив Аллен - потолстел и режиссирует препохабные шоу на
теле /пардон, Володя!/ и, наконец, битник №1 - Аллен Гинзберг - помимо
преподавания дзен-буддизма в Наропе, Колорадо - защищает на пару с Евтушенкой
Никарагуа /от вторжения Соединенных Штатов, приуготавливая их - к советской
экспансии/. Про Афганистан и Польшу - он молчит. Левый!
И это те, с кем я
"пообщался". С калифорнийским же издателем и переводчиком Джеком Хиршманом - и
общаться не захотелось. Году в 77-м он завалил меня изданиями своего юного
протеже, мукачевского эмигранта Александра Кохава. О Джеке Хиршмане я слышал
только хорошее - от своих друзей, нео-битников, Майкла и Нико Войчков, издающих
в Колорадо журнал "Нью Блад" /или "Новая Блядь", как я его называю/, где они
охотно и много печатают меня. Переводы я предпочитаю делать сам. И от Энди
Клаузена /он же Андрэ Лалу, из канадских французов/, этакого американского
Маяковского 1980-х, таксера и поэта. Против Джека я ничего не имею. Но против
его политики, а равно - эстетики - ...
Для нас Вознесенский - давно уже /с "Лонжюмо" и раньше/ - продажная печатная
блядь, шкура. Физиономия "бабомужа" /как его определяет Охапкин/, а, говоря
самим Вознесенским - его переместившаяся "антиголова" - смотрит со страниц
многочисленных сборников, становящихся один хуже другого /даже его старый
поклонник Халиф - и тот плевался от его последнего или предпоследнего, я - знаю?
давно уже перестал следить - покупаю просто, что издается, чуть ли не каждый
год/. Для них - он все еще "левый" /как сука №1 Евтушенко - для Гинзберга/. Он,
может, и действительно, "левый" - если левыми считать коммунистов в Союзе. Или
правый. Тут поневоле запутаешься. Но что он - законченный член Союза - это уж
факт.
Но не для Хиршмана. Переводит он вознесенковские "ИЗОПЫ" /"Из зопы", в моей
транскрибции/ - ибо они, эти почеркушки, хоть ВНЕШНЕ отличаются от творчества
Сергея Смирнова. А внутренне... Так глубоко Джек Хиршман не залезает. Он больше
по поверхности /по попе/, популизаторски. Лизнет - и задумается. Вкусно?
Оне тут все тяготеют к визуалу /популярно!/. Даже статью Джерри Янечека о
Крученых в нынешний номер /14/15/ журнала "Лайтуоркс" /со спичечным коробком
"ничевока" американского, Бена, на обложке - натуральном, со спичками: ЖГИТЕ
ИСКУССТВО!/ приняли. Да и помимо, Карл Кемптон в "Калдроне" меня и Джерри
печатал - о Чичерине, Величковском, Довгалевском и новых. Визуальное им -
нравится.
А что оно несет в себе - так они ж с русским, того... Вот и "переводит" Хиршман
богохульственную графему Вознесенского /"чайка / плавки бога"/, как "чайка /
РАСПЛАВЛЕННЫЕ боги", перепутав "плавку" и "плавки"... Вот уж, воистину - пальцем
в зад попал. При этом благодарит какого-то Валериана Козлофф /судя по написанию
фамилии - из 1-й или 2-й эмиграции/, который "помог ему с переводом первой из "калигрюнз"
- пардон, построенной на ПАНТОРИФМЕ /перевертне/: "топ-топ / пот-пот", "вот-тов."
и т.д. и переведенной, естественно "sweat-sweat / tramp-tramp" и т.д. Бред
какой-то. Вот так я и познакомился - с американской самодеятельностью.
К которой прибавилась самодеятельность - мукачевская.
Сначала я промолчал. Я вообще человек вежливый. К тому же, юноша был молодой. А
вывел его на меня - наивная душа Рапопортик. Почему-то все, кто в поэзии не
того, активно пытаются содействовать в публикации знакомых им поэтов. Таксер
тут, терапевт-москвич - вез меня, и тоже пытался. Кто-то там у него чего-то там
- пишет. А я - не зверь, и нападаю если - то на поэтов "общепризнанных". О тех,
кто мне не понравился, или вообще не поэт - я просто молчу. Не ответил я ни
Чиннову, ни Иваску, ни, тем паче, "авангардисту" Елагину - на присланные ими
/через посредников/ книжечки графоманских стихов. Сделал вид, что не заметил /и
пока Иваск не развонялся и не раззвонил Бобышеву о рецензируемом им 2-м томе
данной антологии - я бы и в жисть не вздумал писать рецензию на его "Циндереллу"
- забот у меня больше нет!/.
Так и с Кохавом. Вспомнил же я о нем, потому что опять попался Джек Хиршман,
розовый /или голубой?/ проповедник красных, а еще и потому, что два мои бывые
коллеги по Техасскому университету - схлопотали изрядный грант на перевод ...
Хлебникова. При этом, отметим, что Шарлотта знает русский на уровне, чтобы
орать на меня: "Убирайся в своя Россия!", а Поль - и вообще по-русски,
практически, ни бум-бум, но зато хоть переводчик хороший /блестяще перевел
Рембо, да и те переводы с русского, что он редактировал - получились - блеск!/.
Так что, Хлебников, не Хлебников - а чего-то удобоваримое может и получиться...
Может и не получиться. Деньги, однако ж, выданы.
Кохав - не Хлебников. И, уж тем более, не Крученых. Но оболванить американцев
- можно и на этом уровне. В 1977 на Интернациональном фестивале поэтов один
классик английской поэзии /и полный профессор/ - представлял московскую подругу
в своих переводах. Подруга хорошая, стихи вот только плохие. Никакие. "Шея"
называются. А представлял потому, что "из России".
Девушку я, конечно, обклал, и стихов она больше при мне не читала. Занялась тут
более продуктивным делом: младенца родила.
Кохав младенцев рожать не способен, но и стихи, тоже, тово. Внешность, однако ж,
у него "поэтическая". И возможно, что исполняет неплохо /как все в России
пишущие/. На что и клюнул искатель талантов "левого" толка Джек Хиршман.
Цитируем:
"Says American poet JACK HIRSCHMAN: "Kohav is the foremost experimenter in the
Russian language today." - на обложке сборника Ирвинга Штеттнера и Кохава.
О знании Хиршманом русского языка - см. выше.
Не хочется мне писать эту статью - но не обойдешь же молчанием этого "формоуст
экспериментатора в русском языке", как его определяет великий спец Хиршман! Ну и
пишу, заодно поливая всех этих недоделанных экспертов, профессоров славистики
/которых не зачислили бы даже в начальную школу в России/, левых по принципу
- гомосексуальному ли, или какому /такого количества пидеров в жизни в России не
встречал!/...
А к Кохаву это имеет отношение - касательное. Так, повод. С 77-78 года - о нем и
не слышно, говорят, переехал в Нью-Йорк, где о нем тоже ни от кого не слышал.
Но ИЗДАНИЯ его - имеются. Привожу.
|